Наше тело запоминает все, что с ним происходит. Использование местного тестирования помогает определить те зоны в которых блок и дисбаланс нарушает физическое, эмоциональное и энергетическое благополучие человека.
Моя специализация в настоящее время – ортопедия и мануальная терапия. Я занимаюсь этим с 2007 года. Сначала закончил нашу МедАкадемию, факультет лечебного дела. После шести лет вуза у меня два года была ординатура по ортопедии и травматологии. И только после этого была уже первичная специализация по мануальной терапии. Дело в том, что курс мануального терапевта могут проходить только ортопеды, травматологи и неврологи. Врачи других специальностей не допускаются, поэтому мой путь к мануальной терапии шёл две другие профессии. Специализация в ординатуре послужила очень хорошей базой для дальнейшей работы.
В своей практической деятельности я комбинирую несколько видов методик мануальной терапии, потому что сейчас всё достаточно быстро и прогрессивно развивается, регулярно появляется что-то новое. То, что год назад преподносилось как новаторская идея, сейчас используется повсеместно. Так что, в принципе, мой приём пациента представляет собой совмещение всех техник, которые я практикую: классическая мануальная терапия, остеопатия, прикладная кинезиология и так далее. Что-то доминирует, что-то меньше используется, зависит от ситуации. Особый упор я делаю на «мягкие техники в мануальной медицине» – это когда пациенту с минимумом каких-то побочных эффектов проводится сеанс.
Так сложилось, что в России многие пациенты немного опасаются мануальной терапии. Связано это с тем, что популярная некогда старая школа, так называемая «касьяновская», представляла собой именно ударные, жёсткие техники. Сеанс длился в среднем около 5-10 минут: человека прохрустели, провернули, проударяли по позвонкам – всё, следующий. Сейчас, за счёт того, что методы стали более щадящими, увеличилась длительность приёма. Теперь это не 5-10 минут, как раньше, а где-то 30-40 минут получается. Но за счёт мягкости и медлительности сглаживаются негативные последствия.
Особенность при работе с позвоночников кроме выбора техники также состоит в том, что нельзя целенаправленно лечить какой-то один отдел. Потому что позвоночный столб – это особая конструкция. И если есть проблемы в каком-то одном отделе, например, в шейном, то также надо работать и с грудным и с поясничным. Иначе убрав проблему с шеи, может возникнуть какая-то компенсаторная ситуация в другом месте, боль может выйти, грубо говоря, в поясничном отделе. И получается, что лечим одно, а калечим другое. При правильном лечении прорабатывается весь позвоночный столб и все необходимые части тела.
В моей работе есть некоторый упор на стопу. Так складывается, что ко мне часто приходят пациенты с такой проблемой – и взрослые и дети. За рубежом, кстати, есть даже отдельная специальность — подиатрия. Специалисты этой профессии занимаются непосредственно стопой человека. У нас в России подиатрия не выделяется в отдельную профессию. Стопой занимаются обычно ортопеды, порой ревматологи или хирурги. Впервые о подиатрии я услышал в Москве в 2005 году, когда проходил специализацию по ортопедическим стельками. На занятиях лекторы делали упор на то, что стопе надо уделять много внимания. Её правильное положение может решить множество самых неожиданных проблем. Так, моделирование стельки помогает при болях в спине. Для диагностики проблем стоп есть специальное медицинское оборудование, которое определяет деформации стопы, плоскостопие и прочее. И очень помогает в работе.
Но, несмотря на мою специализацию на стопе, я всё равно работаю не с отдельными частями тела, в со всем организмом, ведь в мануальной медицине все равно приветствуется целостность подхода. Если даже человек пришёл с болью в спине, надо продумать, не является ли изначальной проблемой какой-то больной внутренний орган, либо стопа, либо кожная болезнь.
У меня уже есть определённые наработки в походах к лечению пациента. Часто приходится совмещать профессии психотерапевта и мануального терапевта. Потому что достаточно немаленькая часть пациентов с хроническими болевыми проблемами в спине подвержены психическим заболеваниям, депрессии, изменению эмоционально фона. И надо мотивировать человека на выздоровление. Мануальные терапевты работают не только физическими методами, не только руками, но и внушая пациенту идею изменения образа жизни. Обычно мой приём пациентов строится следующим образом. Человек приходит на консультацию. Если состояние позволяет, можно сразу провести сеанс. Если возникают какие-то вопросы, то я направляю пациента на дообследование – бывает, что необходимо сделать МРТ, УЗИ отдельных органов, общий анализ крови и т.д.
Как я уже говорил, наука, которой я занимаюсь, не стоит на месте. В нашей профессии учиться и совершенствоваться нужно как можно чаще, потому что очень уж динамично развивается в наш век медицина. После первичной специализации я несколько раз ездил в Москву на семинары по мягким техникам. . Я стараюсь развиваться в направлении именно мягких, не ударных техник, которые позволяют работать с пациентом без риска для его здоровья и иногда даже без дополнительных обследований. Да, пока приходится ездить за знаниями в столицу, потому что сейчас это самая удобная точка для пересечения специалистов. Пока ещё основные специалисты находятся там и туда проще всего всем добираться из разных уголков страны. Хотя Воронеж сейчас ведёт активную работу по созданию местного учебного центра. Это станет для меня и моих коллег очень важным событием. Относительно недавно у нас в Воронеже было создано местное общество врачей мануальной медицины, которое является структурным подразделением всероссийской организации. Мы встречаемся достаточно часто, раз-два в месяц в рамках деятельности ассоциации проходят обучающие семинары. Принцип такой: собираются врачи мануальной медицины и делятся друг с другом практическим опытом. То есть каждый специалист не только варится в своём собственном котле, но и обогащается знаниями за счёт общения с коллегами.
Все наши знания, конечно же, базируются на опыте классической чешкой школы мануальной медицины, основателем которой был Карл Лёвит. Это база, без которой работать невозможно. На классическую мануальную терапию как слои накладываются все другие новейшие методики, которые пришли к нам с Запада. И мы черпаем знания из всех них. Прикладная кинезиология, остеопатия – это американцы. Остеопатия сейчас стремительно развивается в Западной Европе. Русская школа тоже имеет свои особенности. Поведение пациентов тоже накладывает определённый отпечаток на развитие русской школы мануальной медицины. Как я говорил выше, у нас были распространены жёсткие методы. И пока ещё менталитет наших людей такой, что иногда человек хочет, чтобы ему хрустнули, вправили что-то. Пока ещё не всегда есть понимание, что новые техники и методики позволяют уже достаточно деликатно работать с телом. Скажу для примера, в царской армии всегда был свой войсковой костоправ. Потому что это нужная и актуальная профессия. Как говорил Карл Лёвит: «Если у каждого подъезда посадить по мануальному терапевту, то работы хватит всем». Проблема действительно актуальная. Я недавно читал результаты последних исследований. Боль в нижней части спины регулярно испытывают около 80% населения России. Задевается в основном трудоспособный возраст 35-50 лет. И всё это может исправить мануальная медицина.